Меню сайта
Категории раздела
Тобольск [20]
ТГСПА [0]
Гостиницы Тобольска [2]
Программисту [45]
Разное [6]
Радио
ЧАТ
200
Облако тегов
Облако фото
Форум
  • композитная арматура (0)
  • Справедливо ли это???? (1)
  • Недвижимость в Тюмени (1)
  • Качество услуг и обслуживания (2)
  • строительный эксперт (0)
  • гид по Греции (0)
  • винные туры по Италии (0)
  • деревянные лестницы (0)
  • гид по Италии (0)
  • Разные поздравления (1)
  • Главная » Статьи » Тобольск

    Тобольский кремль 2

    Тобольский кремль. Восточная панорама (слева - направо):
    восточная квадратная башня;
    монашеский корпус;
    круглая Орловская башня.

    Половину восточной стены кремля занимает фасад архиерейских конюшен - длинного, лишенного декора здания, построенного в конце XVIII века на месте разобранных крепостных стен Г.Тютина. Севернее конюшен - недавно восстановленная квадратная башня. Ей предшествовала башня, построенная каменщиками Тютина. Но позже, когда реальной стала угроза сползания башни в обрыв, она была отодвинута на запад и перестроена в больших габаритах таким образом, что крепостная стена стала составной частью фасада башни. Благодаря этому обстоятельству мы сейчас имеем хорошо сохранившийся фрагмент стены XVII века.
    Сохранилась и стена торговой палатки, пристроенной к башне в 1723 году. В 1787 году немного севернее в эту стену был встроен двухэтажный корпус для жилья монахов, приспособленный затем под епархиальную типографию, а после этого - под канцелярию церковного братства. Оба этажа корпуса имеют трехчастную систему планировки с центральными сенями и комнатами по обе стороны от них.
    Заканчивается восточная стена круглой Орловской башней, восстановленной в начале 1970-х годов. По своей архитектуре башня идентична южной круглой башне кремля.
    Северная стена кремля в том виде, в каком ее построил Тютин, не сохранилась. В западной своей части она когда-то завершалась квадратной башней, а почти по центру ее располагались проездная башня с консисторией и церковью над ней. В 1748 году в башне разместили семинарию, проход через башню закрыли, а рядом устроили в стене новые ворота, названные Святыми, взамен разобранных Святых ворот западной стены ансамбля. Одновременно в восточном конце стены построили одноэтажное трехкамерное здание просфорной, сохранившееся до наших дней. В XIX веке остатки старых стен и ворота разобрали, на их месте возвели цейхгауз (арсенал), который в конце века был тоже разобран. Тогда же поставили новую стену от Святых ворот до гостиного двора. В начале XX века в эту стену встроили двухэтажное здание епархиальной гостиницы. Такова сложная переменчивая судьба северной стены Тобольского кремля. <...>
    Последний участок стены - от гостиного двора до Софийского собора - тоже не сохранился в первозданном виде. В XIX веке на месте разрушившихся стен были построены новые, с воротами в стиле классицизма. Примечательно, что эти небольшие скромные ворота не проигрывают рядом с огромным собором - настолько точно архитектурный масштаб ворот соответствует древним постройкам кремлевского ансамбля.
    Завершение строительства стен вокруг Софийского двора явилось и завершением первого этапа строительства каменного Тобольского кремля. Второй этап связан с именем знаменитого сибирского картографа, географа, летописца, художника и зодчего Семена Ульяновича Ремезова.
    Выдающимся личностям принято ставить памятники. Множество их выполнено трудом и талантом скульпторов и архитекторов. А сколько памятников поставлено самим кульпторам и архитекторам? Чрезвычайно мало. Народная -пословица про сапожника без сапог и здесь права. Тем более ценен мозаичный портрет С.У.Ремезова в нише западной стены тобольского Софийского двора, выполненный художником О.Шрубом в 1967 году. Портретом эту мозаику можно назвать лишь условно, поскольку никто но знает, как выглядел Ремезов на самом деле. Скорее, это обобщенный образ русского талантливого самородка, каким и был этот удивительный человек, один из тех, кого преобразующая Петровская эпоха нашла, поставила на ноги и кому дала большое дело - под стать тем масштабам, на которые замахнулась крепнущая российская государственность. И фамилия у него была соответствующая; ремез - это птица-строитель.
    Дед Семена Ремезова, Меньшой (Моисей) Ремезов, служил у патриарха Филарета, но за какой-то проступок в 1628 году был сослан в Тобольск, где скоро выделился умом и смелостью и стал служить при воеводском дворе. Подворье Ремезовых в нижнем городе с резными шатровыми воротами было известно далеко за пределами города. Даже улица, где они жили, называлась Ремезовской.
    Принадлежать к "служилой аристократии" было почетно. Но служба была нелегкой. Ведь именно на служилых людей в XVII веке возлагалась задача осуществлять государственную военно-оборонную, административную, таможенную, ясачную и торговую политику на окраинных землях. Приходилось часто совершать тяжелые дальние походы. Служилые люди того времени были мореплавателями и землепроходцами, военными руководителями и дипломатами, сборщиками ясака и основателями слобод, острогов, "государевых пашен". Моисей Ремезов тоже нередко водил отряды в дальние походы - к Верезову, Обдорску (современный Салехард) и вверх по Иртышу - собирать ясак и усмирять непокорных. После его смерти в Москве в 1647 году на государственную службу поступил его сын Ульян. Начав службу казаком, он вырос до стрелецкого сотника, но в 1670 году вместе с воеводой П.И.Годуновым был сослан в Березов по обвинению в притеснениях. Ссылка, однако, продолжалась недолго; в том же году Ульян Ремезов вернулся в Тобольск, где и прожил еще двадцать лет. Умер он в 1689 году в семидесятилетнем возрасте.
    Неизвестно, по какой причине (возможно, из-за опалы на отца) Семен Ульянович Ремезов поступил на службу лишь в 1683 году, когда ему было уже за сорок. Но к тому времени любознательность, любовь к рисованию и самообразование уже сделали Ремезова профессиональным иконописцем, "знаменщиком", картографом и географом. Источником его знаний явилась домашняя библиотека отца, коллекция чертежей тобольской Приказной палаты и, возможно, чертежи и книги известного ученого Юрия Крижанича, отбывавшего с 1661 года в Тобольске пятнадцатилетнюю ссылку. Большой багаж наблюдений приобрел Семен Ремезов, участвуя в походах отца. Неудивительно поэтому, что, когда в 1696 году Сибирский приказ повелел "сделать доброму искусному мастеру чертеж всей Сибири", эта работа была поручена Ремезову. Почти пять лет с сыновьями Петром, Иваном и Леонтием потратил он на составление большой - на двадцати трех листах - "Чертежной книги Сибири". Те места, куда составители не смогли попасть сами, рисовались со слов "бывальцев и ведомцев". Профессионально сделанная работа вызвала удивление в Москве. Но не более. Зато в Европе появились новые карты Сибири. Способствовала этому также и публикация в Амстердаме атласа карт бывшим пленным шведским офицером Филиппом Таббертом, лично знакомым с Ремезовым.
    18 мая 1697 года Сибирский приказ вынес решение о составлении проекта и сметы каменного города в Тобольске: Петр I, понимая значение сибирской столицы, обращал на нее особое внимание. И вот пятидесятилетний картограф, закончив чертеж "Часть Сибири", переключается на архитектурную деятельность и составляет пять вариантов кремля, различающихся по композиции и набору зданий, а также по размеру территории. Летом 1698 года с пятым вариантом в сопровождении двух сыновей Ремезов прибывает в Москву. Более трех месяцев он обучался "каменному строению" в Оружейной палате, которая тогда ведала строительством крепостей. За это время Ремезова познакомили с лучшими образцами русской и западноевропейской архитектуры, что, безусловно, повлияло на становление его как архитектора. По окончании учения особой грамотой Ремезов был назначен главным строителем каменного Тобольского кремля.
    Вернувшись в Тобольск зимой 1699 года. Ремезов дорабатывает проект и совместно с Шарыпиным и Тютиным составляет смету по этому проекту. Больше года ушло затем на подготовку к строительству - заготовку кирпича и других материалов. За последующие семнадцать лет Ремезову удалось выстроить четыре основных здания кремля - Приказную палату, гостиный двор, Вознесенскую церковь и надвратную рентерею (казнохранилище), а также крепостные стены. Не были построены лишь башни в северной стене, воеводский дом и житницы. Таким образом, первый сибирский зодчий, Семен Ремезов, к концу своей жизни в основном завершил формирование монументального ансамбля тобольского центра. Ансамбль имел ярко выраженное пространственное ядро, сосредоточившее все основные каменные здания, и нейтральные "фланги", созданные лишь стенами и башнями. Внутри территории кремля в соответствии с традициями русского зодчества здания располагались вокруг большой площади. Как архитектор Ремезов был типичным представителем Петровской эпохи, когда западноевропейские приемы и древнерусские традиции, переплетаясь, рождали необычные архитектурные формы нового времени. Так, ремезовская Вознесенская церковь, очень выигрышно поставленная над самым Софийским взвозом, имела типичную для нарышкинского барокко центрическую ярусную форму, с куполом и волютами, характерными для западноевропейского барокко. Так же и Приказная палата, имевшая древнерусскую планировку, гульбище, крыльцо-всход, высокую тесовую крышу, нарядные "коломенские" фронтоны, в то же время своими фасадами демонстрировала влияние западной архитектуры: колонны на два этажа, балюстрада на аркатуре, "европейская" система пропорционирования.
    Такой же двойственностью отличались и чертежи Ремезова, в которых он за десять лет до выхода печатных руководств ("Прием циркуля и линейки", "Геометрия практики") применял неизвестные древнерусским зодчим масштаб, линейку, циркуль, отмывки и обводки тушью, пунктирные линии, проекции плана и фасада и в то же время везде использовал традиционные поясняющие надписи на чертежах как следствие недостаточного еще доверия к возможностям чисто графического языка. Но при этом именно Ремезов был одним из тех, кто стоял у истоков проектирования - нового в России процесса, позволяющего уточнить и проверить членения и формы будущего сооружения. До этого русские мастера-строители на основе своего опыта и виденных образцов сразу рисовали план будущего здания на выровненной и взрыхленной площадке. При скоплении людей (закладка здания всегда была событием) забивались разметные колышки, читалась молитва и лопаты вонзались в землю. Здание росло вверх практически без чертежей, как бы под рукой скульптора. Чертежи-рисунки, если и выполнялись, то лишь как иллюстрации подрядной записи или как приложение к "росписи" уже готового сооружения. Иногда для заказчика изготовлялись объемные модели здания.
    Зрелость Ремезова как архитектора проявилась также в разработанных им типовых (образцовых) проектах "каменной палатки" и "брусяного дома". Неизвестно, был ли построен хоть один дом по этим проектам (хотя правительство всячески поощряло каменное типовое строительство, особенно после больших пожаров в Москве и Тобольске), но сам факт их проектирования очень знаменателен, ибо предвосхищал подобные шаги в Петербурге. Кроме гражданских зданий Ремезов проектировал также металлургические заводы в Сибири и на Урале. Сохранились ремезовские чертежи пушек.
    Человек разносторонних интересов, Семен Ремезов оставил большое рукописное наследство. Основу этого наследства составляют "Хорографическая чертежная книга", "Чертежная книга Сибири", "Служебная чертежная книга", "Описание о сибирских народах и граней их земель", "Краткая Сибирская история". Иллюстрации во всех этих рукописях выполнены самим Ремезовым и лишь частично - его старшим сыном Леонтием.
    Таков был этот деятельный, одаренный человек, внесший столь крупный вклад в развитие русской культуры. Остается добавить, что Семен Ульянович Ремезов прожил жизнь по тем временам долгую (он умер после 1720 года, прожив почти восемьдесят лет), но трудную. В своей "служебной книге" он писал: "...будучи у того каменного строения... работал усердно, по вся дни беспокойно... бывши у земельных, судных и сыскных земельных и описных дел... обнищал и обезножил". В конце жизни Ремезов получал жалованье как рядовой служилый человек - 11 рублей. Звание "сына боярского" не давало ему никаких привилегий, ибо не означало потомственной родовитости: это звание было получено его дедом за хорошую службу.

    Драматично сложилась и судьба его детища - Тобольского кремля: Вознесенская церковь в 1717 году, вскоре после освящения, рухнула из-за лопнувших связей. Приказная палата в 1780-х годах оказалась встроенной в трехэтажное здание Наместнического дворца, тогда же были снесены и крепостные стены города. От ремезовского времени подлинными дошли до наших дней лишь гостиный двор, рентерея да две крепостные башни.
    Трудно представить сейчас Тобольский кремль без гостиного двора - этого громадного распластанного здания с башнями. Не будь его, кремлевский ансамбль не получил бы необходимой архитектурной завершенности. Ведь все основные сооружения кремля, как будто притянутые невидимыми силовыми линиями, расположились близ Прямского взвоза и бровки Троицкого мыса, а северная часть территории поэтому представляла собой большую пустынную площадь, лишь ограниченную крепостной стеной (сперва деревянной, затем - каменной). В этих условиях гостиный двор, заняв крайний северный участок, явился единственным зданием, способным массой своей уравновесить композицию кремля и обеспечить ее архитектурную связь с верхним посадом. Ремезов, безусловно, понимал архитектурное значение проектируемого им здания, хотя и колебался, вводить ли гостиный двор в периметр кремлевских стен или построить его отдельной крепостью. В конце концов он остановился на втором варианте. Но на пути осуществления замысла возникло серьезное препятствие. Купцы запротестовали против строительства гостиного двора в верхнем городе. Им было удобнее торговать внизу, около базара и иртышской пристани. Воевода передал этот протест в Москву, и в ответ пришло решение Сибирского приказа строить гостиный двор в нижнем городе. Однако вскоре по неизвестным причинам Сибирский приказ отменил это свое решение и вновь предписал строить гостиный двор возле кремля отдельной крепостью. После этого Ремезов с помощью Тютина окончательно доработал проект, а каменщики Шарыпина в 1703 году начали возводить каменный гостиный двор на месте старых торговых рядов.
    Гостиный двор стал второй постройкой Семена Ремезова. Первое его здание - Приказная палата - было заложено 9 мая 1700 года и предназначалось для размещения главной сибирской администрации. Теперь предстояло выстроить главное торговое здание Сибири. И Ремезов строит этот громадный, чуть меньше московского гостиный двор, причем строит его в традициях прошлого века - в виде замкнутого прямоугольника с башнями на углах, двумя воротами, таможней и часовней. Часовня располагалась над главными, западными воротами, таможня - над восточными (обе они не сохранились). Для большей безопасности все шестьдесят семь лавок и двадцать семь погребов выходили только во внутренний двор, хотя в то время в России уже строились и гостиные дворы иного типа - с наружными лавками. Планировка тобольского гостиного двора имеет много общего с планировкой бухарских караван-сараев. Возможно, это не случайное сходство. Ведь Тобольск, где сходились Иртыш и Московско-Сибирской тракт, в то время вел обширную торговлю и часто принимал гостей из Средней Азии, Индии. Китая, Афганистана. Так же, как и в гостиных дворах Европейской России XVII века и в восточных караван-сараях, во дворе ремезовского сооружения были устроены двухъярусные деревянные галереи. Только шли они не по периметру двора, а лишь вдоль южных и северных стен. На второй ярус вели открытые деревянные лестницы, располагавшиеся почти по поперечной оси здания. Большинство помещений гостиного двора перекрыто цилиндрическими сводами.
    Пять лет строился гостиный двор. Через год после закладки, летом 1704 года, умер Герасим Шарыпин. Его место заняли тобольский сын боярский С.Раньчковский и подьячий А. Морозов. В 30 тысяч рублей обошлось казне сооружение гостиного двора. Прочное, надежное получилось здание. Но, как и предполагали купцы, неудачно для торговли расположенное. Торговать все же предпочитали в деревянных лавках нижнего посада. Поэтому через некоторое время здание стало использоваться совсем не по назначению. В середине XVIII века там размещалась "татарская комиссия", словесный суд, тюрьма для полусотни колодников. Подвалы стояли залитыми водой. После ремонта лавки и подвалы стали сдавать внаем приезжим купцам, затем там разместили ряд губернских учреждений и первую в городе казенную аптеку. В пожаре 1788 года здание довольно сильно пострадало. При этом навсегда исчезли галереи и наружные лестницы. В конце XVIII века в гостином дворе разместились артиллерийский склад, присутственные места и часть архива. На чертежах Тобольска 1800 года бывший гостиный двор значится как Здание присутственных мест. В конце века в здании располагался распределительный пункт тобольской каторги и ссылки. С начала XX столетия по настоящее время в этих древних стенах размещается архив.
    Таков "послужной список" этого здания-крепости, внешне сурового, а внутри раскрывающегося неожиданно уютным, обжитым двориком и наивно-торжественной анфиладой помещений, которым так и не суждено было стать торговыми лавками.

    Еще в то время, когда кремль был деревянным, посреди Прямского взвоза, в створе северных крепостных стен, стояла проездная башня, называвшаяся Софийской. Проектируя каменный кремль. Ремезов сперва было отказался от башни над взвозом, но в последующих вариантах она у него все-таки появилась, причём примерно в том же месте, что и деревянная. При этом в процессе проектирования сама идея трансформировалась от обычной проездной башни до триумфального сооружения. Очевидно, постепенно созревшая в представлении зодчего идея крупного кремлевского ансамбля логично привела его к мысли о необходимости иметь торжественный вход на территорию кремля. Кроме того, определилось и его дополнительное утилитарное назначение - служить рентереей, то есть хранилищем пушной государственной казны. Но каковы должны быть формы этого сооружения? Ведь вплоть до середины XVII века тип общественных гражданских зданий был мало знаком русской архитектуре, которая имела дело главным образом с жильем и церквами. Гражданские здания были представлены лишь парадными государевыми палатами, монастырскими трапезными и съезжими избами. В архитектурном отношении эти здания напоминали собой большие, нарядные жилые хоромы. В XVII веке, когда русские строители близко познакомились с европейской гражданской архитектурой - регулярной, ордерной, - естественно возникли переходные формы, которые и были отличительной особенностью зодчества петровского времени.

    Тобольский кремль. Рентерея. Начало XVIII в.

    Семен Ремезов, впервые столкнувшийся с европейской архитектурой в таком передовом для того времени учреждении, как Оружейная палата, безусловно, получил представление о двух основных архитектурных типах новых общественных зданий - вытянутом прямоугольном объеме с анфиладой или коридорной системой планировки (деловые государственные учреждения) и вертикальном ярусном объеме (мемориально-триумфальные сооружения). Потому-то в соответствии с принципами новой архитектуры сооружение над Прямским взвозом и было запроектировано в виде вытянутого блока, с анфиладным расположением палат, увенчанного высокой ярусной башней с шатром. Кроме того, Ремезов придал этому сооружению значение не только триумфальное, но и мемориальное, назвав его Дмитриевскими воротами, очевидно (по предположению В. Кириллова), в честь знаменательного события - вступления Ермака в Сибирскую столицу Искер 26 октября 1582 года, в день св. Дмитрия. Однако, будучи все-таки по воспитанию и убеждениям человеком XVII века, Ремезов не мог, естественно, полностью освободиться от влияния древнерусской архитектуры. Поэтому нижняя часть сооружения решена как подклет с традиционным несимметричным расположением ворот (в подклете, вероятно, размещались кладовые); продольные стены, подчиняясь ландшафтной ситуации, заметно непараллельны; каждая палата, по-старинному обособляясь, выделена на фасадах лопатками. Традиционными деталями являются также карниз с кронштейнами и оконные наличники с декоративными кокошниками. Об особенностях венчающей башни сказать ничего нельзя, ибо она выстроена не была.
    Возведению Дмитриевских ворот предшествовал шестилетний перерыв в строительстве кремля, вызванный, очевидно, Северной войной. Лишь в 1712 году была заложена Вознесенская церковь, а в 1714 году Дмитриевские ворота - четвертая большая постройка Ремезова. Еще через год началось строительство крепостных стен и башен Малого города. Такая неожиданная активизация тобольской строительной деятельности в условиях, когда царским указом было запрещено каменное строительство во всех городах, кроме Петербурга, может быть объяснена не только тем значением, которое Петр I придавал сибирской столице, но и стремлением первого губернатора Сибири, князя М.П.Гагарина (губернаторство было введено в 1708 году), превратить громадную Сибирскую губернию чуть ли не в самостоятельное государство. Семь лет честолюбивый, деятельный Гагарин вел большие работы по укреплению своей столицы - Тобольска: добился разрешения на каменное строительство, с помощью пленных шведов прорыл канал, изменивший место впадения Тобола в Иртыш, открыл ремесленные мастерские, даже начал чеканить свою монету. Но в 1718 году он был вызван в Петербург, обвинен в тайных замыслах и злоупотреблениях и после трехлетнего следствия публично повешен на Васильевском острове. При этом для устрашения не велено было снимать повешенного, а когда от времени веревка перегнила, приказано было вновь вздернуть труп уже на железной цепи. Так жестоко расправился Петр I с одним из своих бывших любимцев, которого он когда-то приблизил, отдал в его ведение Сибирский приказ, сделал комендантом Москвы, а затем и губернатором Сибири. В те времена головокружительные крутые повороты судеб были не редкостью. А свидетелем этих поворотов часто оказывалась Сибирь. <...>
    Целых десять лет провел на каторге выдающийся естествоиспытатель, вице-президент Адмиралтейской коллегии, "конфидент" А.П.Волынского Федор Иванович Соймонов, сосланный Анной Иоанновной за близость Петру. После восшествия на престол Елизаветы Петровны Соймонов - больной, потерявший надежду каторжник - был с трудом отыскан на одном из дальних сибирских рудников, доставлен в столицу и в 1757 году назначен губернатором Сибири. Шесть лет сурово, но справедливо правил Соймонов необъятным краем, энергично выполнял указы о грамотности дворян, открыл две геодезические школы, возглавил Нерчинскую экспедицию, организованную как продолжение Камчатской экспедиции Беринга. Перу Ф.Соймонова принадлежит большой труд "История Петра I". <...>
    Тобольская рентерея, известная также под названием "Шведская палата", и теперь используется как архивохранилище. Как монументальный каменный мост, замерла она между склонами Прямского взвоза, надежно и навеки соединив две части кремля - Софийский двор и Малый город. Проходя под ее крутой, давяще-тяжелой аркой, пересекаешь не один слой сибирской истории, сотканной из необозримого множества судеб когда-то живших людей, судеб разных, порой счастливых, чаще - драматичных.

    Теплый храм возле кафедрального собора был заложен тобольским митрополитом Антонием II Нарожницким в 1743 году. Это событие возвестило возрождение каменного строительства в Тобольском кремле после почти тридцатилетнего перерыва. За это время многое изменилось. Давно умер Петр I. Россия пережила черное десятилетие бироновщины. Наступило время правления "веселой императрицы" Елизаветы Петровны. Сверкающий стиль барокко сменил деловито-праздничную, рациональную петровскую архитектуру. Из столицы барокко быстро распространилось по всей России, ибо соответствовало духу народного русского искусства. Повсеместное оживление культового строительства и новый архитектурный стиль не замедлили сказаться и на практике тобольского зодчества: почти одновременно в 1740-х годах шесть каменных церквей закладываются в Тобольске и все до одной - в стиле барокко.
    Три года строился храм возле Софийского собора и был освящен во имя Антония и Феодосия - печерских чудотворцев [позднее переименован в Покровский собор]. Постройка этой церкви положила начало еще одному процессу - постепенному уничтожению кремлевских стен. Вслед за частью западных стен, снесенных для постройки теплого храма, была разобрана и другая их часть вместе со Святыми воротами, затем (в 1775 году) уничтожено юго-западное прясло стен Софийского двора, а вскоре - все стены Малого города. Разборка стен Софийского двора завершилась в XIX веке. С утратой оборонительных функций кремль постепенно превращался в открытый городской центр. Подобные превращения естественны для каждого старого русского города. Правда, они необязательно должны сопровождаться уничтожением старого, но сам факт изменения здания или ансамбля во времени нельзя считать безоговорочно отрицательным. Только эстетика классицизма в конце XVIII - начале XIX века утверждала принцип постоянства, законченности, неизменяемости. Потому-то здания и ансамбли классицизма, будучи завершены, не терпят каких-либо нововведений. Но вся предшествовавшая классицизму русская архитектура не обладала подобной жесткостью. Почти все древние здания за свою долгую жизнь так или иначе изменялись. <...>
    Архиерейский дом можно назвать "блуждающим" - четыре предыдущих его здания, сменяя друг друга, возникали в разных местах Софийского двора и затем бесследно исчезали. Последнее, пятое по счету, было закончено в 1775 году. Большое трехэтажное здание разместилось южнее Покровского собора, параллельно рентерее и бровке Троицкого мыса, и сразу внесло новый и весьма отчетливый элемент регулярности в композицию кремлевского ансамбля. В этом проявилось веяние времени: в 1760-х годах в столице быстро утверждается классицизм и начинает работать "Комиссия о строении Санкт-Петербурга и Москвы", занимавшаяся регулированием застройки и составлением планов русских городов. В Сибири идеи нового градостроительства начал проводить в жизнь губернатор Денис Иванович Чичерин, сменивший в 1763 году Ф.Соймонова. При Чичерине был составлен и утвержден план Тобольска, принимались строгие меры к его безусловному выполнению. Неудивительно поэтому, что архиерейский дом был построен по проекту, присланному из Петербурга, и явился первым сибирским гражданским зданием, выполненным в стиле классицизма. <...>
    Архиерейский дом стал своеобразным памятником строительной деятельности губернатора Чичерина, восемнадцать лет правившего Сибирью.
    Понимая значение архитектуры в деле укрепления власти, Чичерин форсировал сооружение представительного архиерейского дома: через год после поражения пугачевцев это здание уже было завершено. Новые архитектурные формы, столичный масштаб и внушительность резиденции высшего духовенства Сибири решительно повлияли на облик главного сибирского города. Это здание сохранилось до наших дней почти без изменений: пострадав в "большом пожаре" 1788 года, оно было восстановлено в первоначальном виде. В 1925 году в бывший архиерейский дом был переведен краеведческий музей - один из старейших и самых богатых в Сибири. Музей сейчас стал центром большой научно-исследовательской работы и просветительства в области.
    После пугачевского восстания в общем русле реформ Екатерины II правительством была проведена реформа органов местного самоуправления, в результате чего в Сибири образовалось три наместничества - Тобольское, Иркутское и Колыванское. В связи с этим в Тобольске за полтора года до официального открытия наместничества срочным порядком начинают сооружать резиденцию наместника - трехэтажное каменное здание со службами. Дворец был построен на месте обветшавшей уже ремезовской Приказной палаты, которая вошла в этот дворец как его составная часть. На плане первого этажа эта вставка четко выделяется своими толстыми стенами. Старые крепостные стены, примыкавшие к Приказной палате, пришлось снести. Тобольское наместничество было открыто 30 августа 1782 года.
    Пожар 1788 года оставил от Наместнического дворца только стены. Преемник первого сибирского наместника Кашкина А.В.Алябьев (отец известного композитора) вынужден был поселиться в сохранившемся каменном доме "под горой". Процедуры приемов, и без того им упрощенные, пришлось еще больше упростить.
      Почти полвека дворец стоял в развалинах. Только в 1831 году он был восстановлен, но уже в измененном виде, по проекту петербургского архитектора Давида Висконти. К этому времени наместничество было уже давно упразднено, Тобольск опять стал губернским городом, поэтому здание было отдано под губернские присутственные места. В первом этаже разместились канцелярия губернского прокурора и окружное казначейство с кладовыми, во втором - губернский совет и губернское правление, в третьем - казенная палата. 

    Тобольский кремль. Соборная колокольня. Конец XVIII в.

    Невозможно представить себе панораму Тобольского кремля без соборной колокольни. На семьдесят пять метров поднялась она над Троицким мысом, объединив вокруг себя все, что составляет понятие кремль: здания, такие же белые, как она сама, ленту крепостных стен, башни и павильоны, купола и крыши, крутизну склонов и зелень архиерейского сада. Не сразу приобрела колокольня современный вид. Можно сказать, что она росла вместе с кремлем. Первоначально, когда кремль еще не был столь большим, когда еще не было архиерейского дома и Наместнического дворца, колокольня была ниже ростом, массивнее и стояла по другую сторону Софийского собора. Эта первая в Сибири каменная колокольня была построена на месте деревянной одновременно с собором в 1683-1685 годах. Строили ее, как и собор, каменщики В.Ларионова. Невысокая одноярусная колокольня, простояв чуть больше века, рухнула 2 августа 1794 года. В аварийное состояние она приходила постепенно, поэтому еще в 1784-1786 годах были отпущены деньги на строительство новой колокольни, выбрано место для нее и заложен фундамент. Проект и смету составил первый губернский архитектор поручик архитектурии Александр Гучев. Это имя должно быть вписано в историю Тобольска после имени Ремезова - настолько велико влияние активной восьмилетней (с 1782 по 1790 год) деятельности Гучева на формирование города. Более полувека Тобольск развивался по генплану, разработанному Гучевым и "конфирмованному" Екатериной II в 1784 году. Под его руководством восстанавливался Тобольск после опустошительного пожара 1788 года. Правда, колокольню ему самому строить не пришлось, так как начало ее возведения затянулось до 1791 года, а к этому времени Гучев, согласно новому назначению, уже работал в Ярославском наместничестве, где вскоре скончался.
    Колокольню по проекту Гучева начал строить Петр Савин под наблюдением опытного строителя игумена Маргарита. Но, очевидно, шестилетний перерыв в строительстве сказался на качестве фундаментов: 10 июля 1792 года колокольня, доведенная в высоту до одиннадцати сажен, обрушилась. Пришлось начать сбор пожертвований на строительство новой колокольни. Третья каменная соборная колокольня была заложена в 1794 году южнее рухнувшей. Строителем опять был назначен Савин, а руководителем строительства стал "правящий архитекторскую должность" уездный землемер Федор Уткин, прошедший до этого хорошую школу у Гучева и успешно продолжавший начатое Гучевым строительство послепожарного Тобольска. Он же составил смету и выбрал новое место для колокольни.
    Три года строилась колокольня. В ходе строительства были приняты дополнительные меры по обеспечению ее устойчивости - увеличен и укреплен железными связями фундамент, стены выложены толще, чем предусмотрено по проекту, вместо решеток между столбами устроены глухие каменные стенки. Получилось монументальное, прочное сооружение, до сих пор не поддавшееся разрушающему влиянию времени. Когда-то на двух ее ярусах звона висело пятнадцать колоколов, из них один - самый большой в Сибири - весил 1011 пудов. В 1809 году на колокольне появились куранты, изготовленные верхотурским ямщиком Ильей Баяновым.
    Не много найдется в России колоколен, подобных тобольской. И дело не только в ее высоте, а главным образом в удивительной монолитности объема. Это действительно "каменный столп", лишь прорезанный арками звона. Возможно, здесь сказались те изменения, которые внес Уткин в проект Гучева. Даже на большом расстоянии заметно, насколько архитектурный масштаб колокольни крупнее масштаба всех окружающих зданий. А с территории Софийского двора становится видно, что крупность членений зрительно уменьшает как высоту самой колокольни, так и высоту рядом стоящих соборов и ризницы. Этот эффект масштабного несоответствия не может быть поставлен в вину строителям колокольни - высокие сооружения в этом отношении не всегда получались даже у столичных архитекторов-профессионалов. А в данном случае укрупненность масштаба колокольни помогла решить важную архитектурно-градостроительную задачу - соединить две составные части нагорного ансамбля.
    Каменный столп тобольской колокольни увенчан восьмигранным куполом с декоративной башенкой на нем. Эта легкая башенка по контрасту выявляет монументальность всех четырех ярусов колокольни - поставленных друг на друга четвериков. Наиболее монументален первый ярус, выполненный в виде глухого объема с одним лишь проемом. Чуть выступающие из стен широкие и плоские пилястры, а также плотная рустовка углов усиливают впечатление монолитности всей этой каменной массы, но в то же время избавляют ее от грузности. Несокрушимая мощь и стройность формы! Только дисциплина эстетики классицизма позволяла создать столь противоречивое единство. А как красиво и просто, применив лишь высоко поднятые над землей фронтоны, зодчий связал второй ярус с первым! Третий ярус, продолжая ненавязчивое облегчение масс по вертикали, имеет чистые, нерустованные углы и сдвоенные пилястры нарядного коринфского ордера. Четвертый, совсем невысокий ярус логично завершает всю композицию и позволяет так же логично и красиво перейти к куполу. Этот купол, упругий, как будто наполненный ветром, уже почти два века господствует над Тобольском. Глядишь на него, запрокинув голову, и не хочется называть его куполом. Да, это не просто купольная конструкция, это глава! Главная часть сооружения, ради которой оно часто и строилось. В русском языке нашлось очень точное и выразительное слово для формы, которая призвана была соединять небо и землю. Купола в русской архитектуре с самого начала получили такую мощную идеологическую нагрузку, что почти никогда не применялись утилитарно, просто как конструкция. Купола всегда венчали сооружения, выставлялись "напоказ". Отсюда - поражающее многообразие купольных завершений и их обязательная силуэтность, причем настолько активная, что во всем арсенале форм русского зодчества, силуэтном по природе своей, не найдется формы, более сильно воздействующей своим абрисом, чем глава. Вот и в столице Сибири силуэт городского ядра создан не только прямоугольниками зданий, но и шатрами боевых башен, многоярусными главами Покровской церкви, барочными вычурными куполами Софийского собора. И над всем этим хороводом - благородный темно-зеленый купол белой соборной колокольни.

    Категория: Тобольск | Добавил: SeM (19.10.2010)
    Просмотров: 2247 | Теги: Тобольский кремль | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]
    Поиск по сайту
    Новый Год
    Опрос
    Изменить дизайн?


    Всего ответов: 16
    Всего голосовало: 16
    Обсудить на форуме
    Друзья сайта
    измерьте скорость интернета Яндекс.Метрика
    Проверить тИЦ и PR
    Статистика
    Погода
    Яндекс.Погода
    Коменнтарии

    Извиняюсь, заработал. Спасибо за урок biggrin

    Компонент не работает

    Давайте помогу разобраться ? вы хотите что бы когда выбиралась станция сразу начинала проигрывать? скиньте исходник или как лучше связаться с вами?

    у меня все работает!

    Нифига не робит...
    Кто знает как сделать чтобы на жесткий жертвы сохранял..
    ISQ 606017777

    FSDGHDFJHRG


    Отзывы Фото
    6 микр. Красивое место....

    Ершов ))))

    Старый музей но щас его перенесли...

    Фотография под горы smile

    Красивое фото!!! smile

    Copyright MyCorp © 2024